Он улыбался

Среди моих любимых авторов братья Стругацкие (потрясающие фантасты — перечитываю их книги по десятку раз и каждый раз с карандашом в руке — выделяю цитаты), Алексей Доронин (пишет сейчас четвёртую книгу про Третью мировую войну, тоже хорошая вещь — чистая наука и никаких мутантов). Остальные книги — по настроению: Азимов, Лавкрафт, Беркем аль Атоми, Зюскинд,
Фаулз, Булгаков, Гоголь.
Сейчас я продолжаю работать над сборником рассказов «Сан гурков Рим» и рассказом «Шкатулка в форме сердца». На стадии задумки и отработки повесть «Дворник» и ещё несколько рассказов
«на свободную тему»: мистика и ужасы».

 

Солнце ярко светило на небо-своде, свободное от облаков. Небо было чистым, несмотря даже на то, что только два часа назад прошёл сильный дождь. Его большие капли всё ещё лежали на траве, что была у самой обочины. Дорога медленно тянулась вперёд. Битый и ужасно потрескавшийся влажный асфальт отражал солнечные лучи. В проломах покрытия собрались глубокие лужи, превратившиеся в грязевые омуты.
Старые, изношенные берцы выстукивали мерные шаги, иногда разбивая в водяные взрывы частые лужи. Игорь не удержался и, подойдя к краю дороги, широким замахом сбил ногой росу с травы. Ботинки, пыльные и потрескавшиеся, тотчас стали чёрными, покрывшись крупными тёмными пятнами. Мужчина поправил тяжёлый рюкзак и съехавший с плеча автомат. Постояв ещё немного, он двинулся дальше. На вид ему было лет тридцать, хотя седые виски и такая же недельная щетина говорили, что прошёл он через многое. Одет он был в старые армейские штаны, подпоясанные офицерским ремнём, простую чёрную майку и джинсовую драную куртку. Этот странный внешний вид не позволял сразу сказать, кем был этот человек. А висевший на правом плече автомат запутывал ещё сильнее. Рюкзак за его спиной был чем-то плотно набит. А дополняла ту картину солдатская фляга с водой, болтавшаяся на правом боку.
Он шёл не спеша с видом человека, которому уже всё равно куда идти, лишь бы не останавливаться. Да и судя по всему, прошёл он уже немало. Шаг его был средним, но очень точно выверенным, чтобы тратить ровно столько энергии, чтобы можно было идти как можно дольше.
Желая как-то скоротать время и утолить появляющийся голод, Игорь вынул из кармана небольшой сухарь и засунул в рот. Немая тишина была разрушена хрустом. Из кустов тут же вылетела маленькая птичка и пулей полетела прочь. Мужчина улыбнулся.
Игорь посмотрел в сторону. Невдалеке начинался густой смешанный лес. Утомлённый долгим переходом по разбитому асфальту, путник сошёл на сырую траву и направился в чащу. Пробираюсь сквозь мокрый кустарник, он с удовольствием проводил руками по влажным листьям. Было действительно хорошо. Словно из природы изъяли что-то лишнее, что-то уродовавшее её.
Лес приветливо впустил его внутрь. Здесь было шумно. То и дело раздавались крики птиц, стук дятла. Природа жила по своим старым законам. Игорь посмотрел на кроны деревьев. Глубокий вдох заставил его ещё раз улыбнуться. Он вообще теперь часто улыбался.
Пройдя ещё несколько сот метров между высоченными деревьями, мужчина вышел на небольшую и очень тихую полянку. Здесь и было решено устроить привал. Сбросив рюкзак и автомат у высокой сосны, он достал лопатку, снял с неё чехол и быстро выкопал небольшую канавку под костёр. Там тут же оказались береста и несколько сухих палочек. Сняв с шеи магниевый стержень, Игорь чиркнул по нему ножом. Град искр окропил кору. Огня не было. Мужчина повторил операцию ещё пару раз. Наконец робкий огонёк принялся чернить белую и нежную бересту. А спустя ещё пять минут на полянке уже разгорался приличных размеров костерок.
Игорь отошёл в сторонку и сломал два небольших деревца, сделал рогатки и перекладину. В рюкзаке нашёлся старый котелок. Точнее старая кастрюля с ручкой из проволоки. Но сейчас и это было очень даже хорошо. Немного подумав, он решил перелить в котелок часть воды. После этого ещё раз проверил свою флягу, небольшую пластиковую бутылку в рюкзаке — они были почти пусты. Оставалось только надеяться на то, что удастся найти поблизости речку или ручей. Хотя после дождя туда могло попасть всё, что угодно. Ещё в рюкзаке лежал старый и неимоверно черствый кусок чёрного хлеба, пара яблок, сорванных с дикой яблони, и пачка заварки. На этом все продовольственные запасы заканчивались. Термос, толстая тетрадь, несколько карандашей и бритвенный станок составляли оставшуюся часть поклажи.
Мужчина сел перед костром, стянул берцы и носки. Последние он повесил на перекладину над огнём. Не гигиенично, не красиво, зато полезно. Натертые ноги ещё никого до добра не доводили. Обувь тоже застыла совсем недалеко от огня. В появившееся время Игорь взял нож и стал придирчиво его точить о маленький точильный камень, который до этого лежал в нагрудном кармане. Попутно он взял яблоко и с громким хрустом откусил. Сок, кислый и немного липкий, заструился по щетине вниз к шее.
— Нет, так больше невозможно, — сказал вслух Игорь и достал бритвенный станок.
Это была старая, покрывшаяся белым налётом от пены бритва, которая прослужила своему хозяину уже много месяцев. По правде говоря, лезвия давно уже были тупыми и скорее царапали кожу, вызывая страшное раздражение, чем хоть как-то брили её. Но другого выбора не было, а ходить с густой, грязной и свалявшейся бородой он не хотел. Хорошо ещё, что с волосами проблем было меньше — остро отточенный нож помогал сдерживать их длину на приемлемом уровне.
Закипела вода в котелке. Сняв его с огня, мужчина раскрыл пачку чая, вдохнул аромат и закинул горсть заварки. Сверху кастрюля-котелок была прикрыта курткой. Всё. Теперь у него было несколько минут свободного времени. Он закинул голову, облокотился на локти и закрыл глаза. Солнце приятно припекало, пробиваясь сквозь густые ветви елей. В этом блаженном состоянии он, наконец, смог расслабиться и предаться воспоминаниям.
Игорь вздрогнул, словно резко проснулся. Потом он медленно открыл глаза и уставился в чащу. Чай был некрепким, безвкусным. Почти вода. Надо было экономить, а маленькая щепотка заварки вряд ли могла насытить кипяток приемлемым вкусом и ароматом. Мужчина ещё раз посмотрел на бритвенный станок. Нет, бриться ещё рано. Можно и ещё немного потерпеть.
Он провёл на этой полянке ещё несколько часов. Просто сидел и смотрел на деревья, изучал округу. Долго лежал, рассматривая бе-зумно синее небо. И всё это время он старался больше не вспоминать. Воспоминания всегда угнетали его. Иногда его лицо мгновенно мрачнело, едва память рисовала хотя бы зачатки тех картин. Это было испытанием. Его наказанием. Он всё помнил.
Лес пропустил его дальше. Деревья словно расступались перед ним, открывая дорогу в неизвестную даль. После лёгкого обеда идти было ещё приятнее. Земля приятно пружинила под ногами мягкой лиственно‑хвойной подстилкой. Высушенные берцы ладно сидели на ноге.
Идти было приятно ещё и потому, что он, наконец, был вдалеке от людей. Только теперь его душа могла осторожно расслабиться, открываясь девственному миру вокруг. Он не любил людей. Нет, не так. Он не любил большие поселения людей. Города, деревни, посёлки — всё это отталкивало его, заставляло ускорить шаг, взяв всё необходимое. Но в то же время Игорь понимал свою зависимость от этих мест, и потому дорога была его единственным спасением.
Внезапно тишину леса разрушил стук. Игорь замер. Стук повторился ещё раз. Именно стук. Человеческий звук. Никто другой так не может. Мужчина стал медленно продвигаться в сторону предполагаемого источника шума. Стук. Несколько шагов. Ещё стук. Теперь стало вполне различимо «Ха», издаваемое с придыханием каждый раз, вместе со звуком. «Ха!» — удар повторился вновь.
Деревья сменились низким кустарником, выпустив Игоря на поляну. Здесь, в её центре, стоял небольшой одноэтажный домик. Рядом, огороженный забором, огород, пара ульев и небольшой сарай. А во дворе с шумным выдохом колол дрова дед. Его возраст тяжело было определить с первого взгляда. Густая седая борода говорила о том, что ему давно уже за шестьдесят, но вот та бодрость и легкость, с которой он расщеплял одним ударом поленца, говорила об обратном. Сверкающую на солнце от пота лысину окружали уже редкие и абсолютно белые волосы. А вот глаза у старика были очень живые. Сквозь непроходимые бугры и впадины морщин они словно принадлежали двадцатилетнему парню.
— Ха! — Громко выдохнул дед, и очередное полено разлетелось в разные стороны.
Игорь, нарочито громко шурша кустами, вышел на поляну.
— Здорово, дед! — Рука сама скользнула к автомату, как бы поправляя ремень.
— Здоров будь, мил человек. — Старик бросил на мужчину быстрый оценивающий взгляд, а потом мельком посмотрел на ружьё, стоящее недалеко.
На несколько мгновений они замерли, сверля друг друга взглядом. Это было похоже на встречу молодого и старого волка. Старик пытался понять, что на уме у молодого. И если этот нахал вздумал претендовать на его территорию, то надо было дать отпор.
— Далече идёшь? — Прервал напряжённую паузу дед.
Его лицо изменилось, сменив суровость на прежнее живое выражение. Угрозы в чужаке он не увидел. Игорь тоже расслабился. Он расправил плечи и передвинул автомат дальше на спину.
— Далеко. Помощь нужна?
— Не, я вже сам управился. Пойдём в хату лучше.
Мужчина пошёл следом за стариком и всё-таки набрал в руки несколько поленцев.