Любимый писатель

 

Уважаемые читатели, в рамках проекта «Открой книгу – открой мир!» мы публикуем очерк чайковского поэта Александра Ляйса о писателе Александре Грине.

 

Есть писатели, которые нравятся. Есть, которые нравятся меньше. Есть и такие, про которых говорят: «Этого можно читать…» А есть и наоборот.

Но, я думаю, у каждого человека есть свой, любимый писатель. У меня это – Грин. Его настоящее имя – Александр Степанович Гриневский. Годы жизни 1880 – 1932. Но для всего читающего мира и для меня он всегда был и останется Грином.

Его романтика – не сопливая и наивная романтика восторженного юноши, а суровая и порой безжалостная романтика настоящего мужчины.

Сам Грин прожил тяжелую жизнь. Все в ней нарочно складывалось так, чтобы сделать из него преступника или злого обывателя. Но этот угрюмый человек через все тяготы пронес, не запятнав, дар могучего воображения, чистоту чувств и застенчивую улыбку. Окружающее было страшным, жизнь – невыносимой. Грин выжил! Но недоверие к действительности осталось у него на всю жизнь. Он считал, что лучше жить неуловимыми снами, чем дрянью и мусором каждого дня.

Хорошо сказал о нем Даниил Гранин: «Когда дни начинают пылиться и краски блекнуть, я беру Грина. Я раскрываю его на любой странице. Так весной протирают окна в доме. Все становится светлым, ярким, все снова таинственно волнует, как в детстве».

 

*   *   *

Я все еще тот же, я прежний,

Хоть дожил уже до седин.

Романтик, суровый и нежный.

Мне все еще нравится Грин.

 

Меня еще тянет куда-то.

Предела желаниям нет.

Я должен – дождаться заката

И встретить – вот этот рассвет.

 

Мне это всех более ценно.

Мне даль словно воздух нужна.

Я должен быть Там непременно,

Чтоб душу насытить сполна.

 

По-прежнему крепкие ноги,

А стены любые – тюрьма.

И запах железной дороги

По-прежнему сводит с ума.

 

Вот что сам писатель рассказывал о себе: «Я был матросом, грузчиком, актером, переписывал роли для театра, работал на золотых приисках, на доменном заводе, на торфяных болотах, на рыбных промыслах; был дровосеком, босяком, писцом в канцелярии, охотником, революционером, ссыльным, матросом на барже, солдатом, землекопом…»

Как его самого только ни называли. «Писатель с фантазией», «не от мира сего», «бунтарь», «рыцарь мечты», «капитан сочиненных морей» и др.

Его истории вызывают в людях желание разнообразной жизни, полной риска, смелости и «чувства высокого», свойственного исследователям, мореплавателям и путешественникам. После его рассказов хочется увидеть мир – не выдуманные писателем страны, а настоящие, подлинные, полные света, лесов, разноязычного шума гаваней, человеческих страстей и любви.

Но восторг восторгами… А если проще?

Если не так восторженно и обобщенно, и без этого высокого пафоса?

Почему или за что я люблю его?

Отвечаю: за то, что он будит меня, встряхивает, пробуждая от спячки. Он заряжает энергией, оптимизмом, жизнелюбием… Можно много еще перечислять, но буду краток – после него хочется творить!

 

*   *   *

Идем со мной!

Скорей, мой друг!

Хоть мрак ночной

Лежит вокруг.

 

Что за спиной –

Не нужно знать.

Идем со мной.

Не время спать.

 

Чтоб мир обресть,

Увидеть свет,

Там счастье есть,

Там горя нет.

 

Идем туда,

Где ветер в грудь.

Где нам звезда

Укажет путь!

 

Ну и, конечно же, я не могу не упомянуть о моем любимом произведении у Грина. Это – «Бегущая по волнам». Почему любимое? Потому, что обо мне.

 

«…Рано или поздно, под старость или в расцвете лет Несбывшееся зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел Зов. Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватясь и дорожа каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся. Не ясен ли его образ? Не нужно ли теперь только протянуть руку, чтобы схватить и удержать его слабо мелькающие черты?

Между тем время проходит, и мы плывем мимо высоких туманных берегов Несбывшегося, толкуя о делах дня…»

 

Вряд ли у меня получится, рассказать в двух словах, о чем это произведение или что больше всего меня в нем поражает. Но я попробую.

Волнующая, непередаваемая, вызывающая в душе обостренное чувство светлой тоски, тема дороги. Дороги вечно зовущей, вечно удивляющей и… никогда не кончающейся.

Вот, на мой взгляд, основная, или главная, тема этого произведения… или даже – творчества Грина… или – всей его жизни.

Как же я его понимаю, потому что сам такой же.

 

*   *   *

Дорога, скажи, если можешь,

Зачем ты плывешь и плывешь?

Зачем ты мне душу тревожишь?

Куда ты все время зовешь?

 

Романтики вечной дыханье,

Судьбы незаконченный круг.

Дорога – любовь и терзанье,

Проверенный спутник и друг.

 

Сокровище жизни – дорога –

Свободы и ветра жилье,

Скажи мне, ответь, ради Бога,

Зачем тебе сердце мое?!

 

«…Я, кажется мне, различаю на горизонте, за мысом, берега стран, куда направлены бушприты кораблей, ждущих своего часа, гул, крики, песня, демонический вопль сирены – все полно страсти и обещания. А над гаванью – в стране стран, в пустынях и лесах сердца, в небесах мыслей – сверкает Несбывшееся – таинственный и чудный олень вечной охоты».

 

Я думаю, у каждого в жизни есть свое «Несбывшееся». Необязательно дальние страны. Можно назвать это по-разному: незаконченные дела, а иногда – даже не начатые; упущенные возможности; невыполненные обещания и т.п. Или даже если кто-то кому-то вовремя не сказал доброе нужное слово… А надо было.

И вся эта так называемая куча пополняется с каждым днем. На кого-то она давит, кому-то все равно. Кто-то со временем начинает ее разгребать. И на это может уйти полжизни.

Как все верно и тонко подметил Грин. Писатель, который ненавидел грязь. В душе или в мыслях – неважно. Писатель, который однажды сказал: «Жизнь просто нищая – без романтики». Писатель, который так хотел перешагнуть горизонт.

 

Пусть бренно все на этом свете.

Мечты – мираж или туман.

И в сказки верят только дети,

И жизнь, поверьте, не роман.

 

Всё так… но душу что-то греет.

Пусть я не верю в чудеса,

Но пусть вовек не постареют

Над морем Грина паруса.