Рок – это вам не «мяу-мяу»

Рубрика: Новости

Среда,31.07.2013

Минувшая пятница и суббота запомнились любителям анархического рока выступлениями московской группы «Монгол Шуудан», а корреспонденту «ЧИ» – интервью с ее лидером Валерием Скородедом.

Мама – анархия

К сожалению, нам не удалось побывать на обоих концертах группы «Монгол Шуудан», но судя по тому, что творилось на базе «Русь» в пятницу, субботнее выступление было не менее зажигательным и душевным.

Пятничный концерт собрал не так уж и много зрителей, но среди них точно не было случайных людей – исключительно поклонники коллектива. И это не удивительно: за двадцать четыре года своего существования «Монгол Шуудан» ни разу не выступал с концертом в Чайковском.

Малой численностью отличалась не только зрительская аудитория, но и состав группы: в Чайковский приехали только двое из четырех музыкантов – лидер и идейный вдохновитель Валерий Скородед и гитарист Вадим Котельников. Но даже в таком сокращенном составе они смогли отыграть нереально драйвовый, но в то же время душевный концерт. На нем были представлены любимые поклонниками коллектива песни на анархическую тематику и более корректная композиция на стихи Сергея Есенина «Москва», а также народное творчество: песни «Эх, яблочко!», «Самара-городок», «Любо, братцы, любо». Зрители с удовольствием подпевали не только последним хитам, ставшими уже фольклором, но и «Чекисту» и залихватской «Маме – анархии».

Выступление настолько понравилось зрителям, что они не хотели отпускать артиста со сцены, однако Валерию Скородеду удалось утихомирить их, сказав, что приглашает всех на субботний концерт. Вечер завершился небольшой импровизированной автограф-сессией и несколькими десятками фотографий с любимыми исполнителями.

«Я посвятил свою жизнь музыке»

Подготовка к интервью – нелегкое дело, особенно в случае, когда ты мало что знаешь о человеке, с которым тебе предстоит общаться. Но самое сложное, если респондент – лицо публичное. Для такой беседы не подходят простые биографические вопросы, здесь нужно что-то более серьезнее, особенно если перед тобой рок-музыкант и анархист.

– Валерий, в одном из интервью Вы сказали, что не готовите заранее трек-листы выступлений. На чем основывается Ваш выбор?

– Я оцениваю свою работу именно по настрою публики, которая стоит перед сценой. Если чувствую, что публика заскучала, играем более энергичные композиции и наоборот, если публика начинает все крушить, переходим на что-то более спокойное. Мы одна из немногих групп, которая имеет свою целевую аудиторию, в отличие от множества российских групп, которые составляют трек-листы, думая о том, что концерт пройдет с успехом. Часто на концертных площадках к полу приклеены листки с названиями песен, а бывает и так, что на больших фестивалях вся сцена усеяна ими. Мы этого не делаем. Я просто беру сборник текстов своих песен и по ходу концерта перелистываю страницы, думая: «А не спеть ли мне вот эту песню…». Вот и весь секрет и, как правило, выступления проходят успешно.

– Также в одном из интервью Вы сказали, что хотите оставаться честным перед зрителем. Сложно ли быть верным этому кредо на протяжении двадцати четырех лет, что существует «Монгол Шуудан»?

– Конечно, сложно, потому что ситуации бывают разными. Но я могу сказать, что порядка восьмидесяти пяти процентов моих выступлений были честными. Бывало и так, что мы срывали выступления, грубо говоря, по пьянке, или, когда мне было дико не по себе и вообще не хотелось выступать, но было надо. Но это скорее исключение из правил, ведь я посвятил свою жизнь музыке, поэтому было бы гораздо более странно, если бы был нечестен перед зрителем. Для чего тогда я все это делаю? К тому же я нахожусь по другую сторону от той музыки, которая направлена на то, чтобы сколотить бабла и той, что у нас в России принято называть попсой.

– Можно ли заработать на рок-музыке?

– Ну, конечно, можно. А вы разве не знаете таких примеров? Их масса. Причем навязывание происходит с помощью радио, СМИ и других информационных источников. Взять тот же фестиваль «Рок над Волгой»: на нем выступает порядка шестидесяти процентов коллективов, которые не имеют отношения к року. Смысл всех песен, исполняемых этими псевдо рок-группами, сводится к двум мыслям: давай встретимся и будем дружить. Я еще понимаю, когда об этом поет какая-то мощная группа, которая орет со сцены, как подорванная. Тогда это воспринимается, как издевка или насмешка. Но когда еще и музыка такая же слащавая, как и тексты… В свое время я занимался переводами и прекрасно знаю, о чем поют такие группы, как «Slayer» или «Creator» или «Iron Maden». Они поют совершенно о другом.

«Я один из немногих людей, которых не пугают фильмы ужасов, и я под них прекрасно засыпаю, – поделился Валерий Скородед. – Под скрежет бензопилы и крики раздираемых жертв успокаивается психика, мне становится легко и спокойно».

«Звездной болезнью не страдаю»

– Общаетесь ли после выступления с фанатами?

– Все зависит от того, позволяет ли это ситуация. Если концерт прошел удачно и настроение нормальное – можно и пообщаться, но нужно понимать, что фанаты бывают разные. Есть среди них и такие, что прыгают и орут весь концерт, а потом ведут себя панибратски и по-хамски. Всем известно, что в России люди, которые приходят на концерты, считают, что могут крикнуть артисту что-то типа: «Марусю» давай!» Как будто я должен все бросить и для него играть именно эту песню. Для каждого рок-музыканта это звучит практически как оскорбление. Потом он же, когда ты спускаешься со сцены, считает своим долгом обнять тебя и склонить к безудержному пьянству с какой-нибудь паленой водкой. А я всегда ухожу со сцены очень уставшим, потому что отдаю публике всю свою энергетику. Так что мне хочется какого-то более легкого отношения. Я человек открытый, стараюсь не хамить, не вести себя нагло и звездой болезнью, к счастью, не страдаю. А вот фанаты, чувствуя мою беззащитность перед этим, воспринимают мою позицию как слабость и хотят «нагнуть» меня. Это то, что хлебнул каждый музыкант. Я не говорю, что мне из-за этого плохо, просто хочется, чтобы ко мне относились с определенным уважением.

– Как скоро стоит ждать Ваш новый альбом «Монгол Шуудан»?

– Работа над ним уже идет, цикл песен к нему уже написан. Все затягивается из-за того, что у нас очень много концертов и практически нет времени для того, чтобы репетировать. Я считаю, что альбом нужно репетировать целиком, а не по песне. Надеюсь, что в августе у нас будет время, и мы попробуем скомпоновать основные моменты альбома, сделать его костяк, а шлифовать его будем уже на студии. Наши поклонники ждут от нас чего-то похожего на последние два-три альбома, в которых мы решили дико утяжелиться и играть треш пополам с анархическим роком. Это гремучая смесь, в которой мы достигли своего определенного не то что бы звучания, а определения.

О политике

– 12 июля под Саратовом должен был открыться фестиваль «Неформат Саратов. Здесь лишних нет!», однако его открытие «пресекли» сотрудники полиции, обвинив организаторов в экстремизме и поддержке пугачевского бунта. В частности они утверждали, что группа «Монгол Шуудан» оказывает поддержку волнениям в городе Пугачеве Саратовской области. (Конфликт в городе начался в ночь на 6 июля, когда 16-летний уроженец Чечни жестоко убил 20-летнего местного жителя. Власти настаивают на бытовом характере ссоры, однако уже на следующий день в городе начались волнения. С требованиями выселить из Пугачева представителей чеченской диаспоры местные жители перекрыли федеральную трассу. – Прим. автора.) Валерий, правда ли что группа поддерживает позицию местных жителей и в чем она выражается?

– Мы вообще никогда никого не поддерживаем, потому что я, в частности, занимаюсь анархическим движением уже много-много лет и мне глубоко наплевать на политические движения, которые творятся у нас в стране. Я прекрасно понимаю, откуда дует ветер, и кто всем этим делом управляет. Мне это глубоко неприятно и я не хочу сказать, что поддерживаю какую-либо из сторон. Я придерживаюсь своей позиции, которая далека от государственной системы и буду крайне счастлив, если какая-либо власть рухнет у меня на глазах. Если кто-то из группы высказался, что мы кого-то поддерживаем, – это сугубо его мнение. Я человек мудрый и понимаю, что нужно хорошо подумать, прежде чем высказать, особенно это касается журналистов.

Что касается волнений в Пугачеве, дикие бунты ни к чему хорошему никогда не приводили и не приведут. Я изучал историю Гражданской войны 1917 года и прекрасно понимаю, что это такое. Это беспощадная резня и, самое главное те, кого считают виноватыми останутся не при делах, а пострадают беззащитные – дети и женщины.

– Это не первый раз, когда выступления группы отменяют или запрещают?

– Да, конечно. Многие воспринимают наши острые антисоциальные тексты не так, как это задумывалось. Вся идея сводится к тому, что обыватели и власть предержащие любят жить тихо и мирно, и не дай бог приедет какая-то группа, которая поднимет шум на концерте. Кому это надо? Точно не им. А я воспитан так, что рок-музыка не может быть «причесанной» под какое-то «мяу-мяу». Поэтому стоит не раз переслушать наши песни, чтобы понять, о чем мы поем и чего добиваемся. Я не призываю в них к каким-то погромам и разбойным действиям, но есть некие ассоциативные позиции в музыке, которые можно даже не петь, а люди, прослушав песню, на подсознательном уровне будут думать, что их к чему-то призывают. Это, кстати, очень тонкая грань и высокое мастерство, коим, к счастью, я и обладаю.

– Многих анархистов приравнивают к экстремистам. Так ли это?

– Что такое экстремизм сам по себе? Это явление, которое возникает в странах, где происходит приблизительно то же, что и у нас. Я уже давно не слышал от наших людей, что они довольны нынешней властью. Это чувство вынуждает людей идти на какие-то действия, которые не приемлемы для государства. А мы поем о более простых вещах, о временах батьки Махно, не затрагивая современную структуру власти. Я создаю какой-то иррациональный образ человека, побывавшего в среде, где ему сложно сделать выбор какой дорогой ему идти. Мы поем, чтобы люди «врубались», что делать можно, а что – нет.