«А не спеть ли мне песню?»

Когда-то между фронтовиками и Победой стоял враг. Сегодня между ними снова кто-то стоит. Вооруженный не автоматом, а куда более страшной силой — российским правом. Они бы, наверно, снова поднялись в атаку, да силы уже не те…
Общеизвестно латинское изречение — Dura lex, sed lex («Закон суров, но это закон»). В российских реалиях оно, к сожалению, приобрело другой перевод — «Закон дурацкий, но это закон».
Яркий пример — случай с концертом хора ветеранов в Самаре. Несмотря на то, что он был бесплатным, оказалось, что за любое публичное исполнение авторских произведений по закону положено денежное отчисление в РАО. В итоге вышел нешуточный скандал. Ветераны в растерянности, общественность — в негодовании. Что, в принципе, неудивительно.
Большинство историй о Великой Отечественной войне на страницах учебников, на экранах телевизоров кажутся кем-то продиктованными, тщательно вычитанными и откорректированными. Большинство из них рассказывают нам об особенных людях, могучих богатырях, сломавших хребет немецкой военной машине. Но это были никакие не особенные люди, а самые простые, которые еще только собирались жить.
Одно и то же событие всегда можно описать другими словами, что-то в рассказе забыть, переиначить, песню же — никогда. Только песни хранят ту пронзительную и трагическую правду о войне. Только в песнях — тоска по дому, по любимым, по родному краю. Только в песнях — трагедия человека, потерявшего товарища или семью. Только в песнях — радость солдата от того, что выжил в очередном бою, от того, что получил письмо из дома.
«Нам песня строить и жить помогала»
Говорят, что «когда разговаривают пушки, музы молчат». Но история Великой Отечественной опровергла это. Порой только песня спасала бойца, поддерживала, придавала боевой дух, она была второй винтовкой в руках солдата.
За первые два дня войны отечественные композиторы написали 40 песен, а через четыре дня их было уже более ста. И у каждой из них — своя история, своя судьба.
Осенью 1940 года поэт Яков Шведов и композитор Анатолий Новиков написали для армейского ансамбля песенную сюиту о молдавских партизанах. В нее входило семь песен, в том числе «Смуглянка».
Но по каким-то причинам она не исполнялась. Когда началась Великая Отечественная война, ноты этого цикла у Новикова пропали. Сохранились лишь черновые наброски. Восстановив некоторые песни, композитор решил показать «Смуглянку» на радио. Но там ее забраковали. «Что это за песня про любовь, свидание, расставание, про какую-то смуглянку‑молдаванку? Ведь сейчас 1943 год, идет такая тяжелая война», — говорили Новикову. Так бы песня и затерялась, если бы не случай.
«Как-то в 1944 году мне позвонил художественный руководитель Краснознаменного ансамбля А. Александров, — вспоминал Новиков, — и спросил, нет ли у меня новых песен. Я принес ему несколько, в том числе и «Смуглянку», которую прихватил с собой на всякий случай. К великому моему удивлению, именно эта веселая, лирическая песенка про любовь молдавской девушки больше всего понравилась прославленному музыканту».
Вскоре «Смуглянку» включили в свой репертуар многие фронтовые ансамбли. Она полюбилась бойцам, и хотя в ней говорилось о партизанах гражданской войны, воспринималась она как песня сегодняшняя, как песня о народных мстителях, боровшихся с гитлеровцами.
24 июня 1941 года «Известия» и «Красная звезда» опубликовали стихотворение В. Лебедева-Кумача, начинавшееся словами: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…». Стихи эти потребовали от поэта упорной работы. Черновики говорят о том, что Лебедев-Кумач не раз переписывал и дорабатывал отдельные строки и строфы, подчас заменяя целые четверостишия.
Стихи в газете прочитал руководитель Краснознаменного ансамбля песни и пляски Красной Армии А. Александров. Они произвели на него такое сильное впечатление, что он сразу же сел за рояль. На другой день, придя на репетицию, композитор объявил: «Будем разучивать новую песню — «Священная война».
Уже 27 июня ансамбль выехал на Белорусский вокзал для выступления перед бойцами, уезжающими на передовую. Все помещения до отказа были заполнены военными. В зале ожидания был наспех сколочен помост — своеобразная эстрада. Артисты ансамбля поднялись на него, и у них невольно зародилось сомнение: можно ли выступать в такой обстановке? В зале шум, резкие команды, звуки радио. Слова ведущего, который объявлял, что сейчас впервые будет исполнена песня «Священная война», тонули в общем гуле. Но когда зазвучал второй куплет, в зале наступила абсолютная тишина. Все встали, как во время исполнения гимна. На суровых лицах были видны слезы. Песня утихла, но бойцы потребовали повторения. Пять раз подряд ансамбль исполнял «Священную войну». С этого дня ее пели всюду — на переднем крае, в партизан-ских отрядах, в тылу, где ковалось оружие для победы. Каждое утро после боя кремлевских курантов она звучала по радио.
Народная артистка СССР Клавдия Шульженко во время войны сотни раз выступала с концертами на фронте. В ее репертуаре было много песен. Но где бы она ни выступала, бойцы всегда просили: «Спойте «Синий платочек»!»
История этой песни началась в 1940 году, когда в Москву приехал на гастроли Белостокский джаз-оркестр. Он привез много новых для столичного слушателя песен и среди них «Синий платочек» (руководитель коллектива Георгий Ежи, а слова — московского поэта Я. Галицкого). Эта незатейливая песенка понравилась москвичам. Но это была песня мирных дней, и когда началась Отечественная война, трудно было предположить, что «Синий платочек» встанет в строй боевых песен. Вероятней всего, он вскоре сошел бы со сцены, если бы не Клавдия Шульженко.
Весной 1942 года артистка со своим ансамблем выступала в гвардейской части генерала Н. Гагена на легендарной «Дороге жизни». Здесь она познакомилась с сотрудником газеты «В решающий бой» 54-й армии Волховского фронта лейтенантом Михаилом Максимовым. «Узнав, что я пишу стихи, — вспоминает Максимов, — Клавдия Ивановна попросила меня написать новый текст «Синего платочка». – «Песня популярна в народе, — сказала она, — у нее простая запоминающаяся мелодия. Но нужны другие слова, которые отражали бы сегодняшний день, нашу великую битву с фашизмом. Тогда песня будет нужна армии».
Максимов сочинял всю ночь и утром показал свой текст «заказчику».
«Мне сразу понравились простые, берущие за душу слова, — говорила Шульженко. — В них было много правды. У каждого из защитников нашей Родины, у каждого воина есть одна родная женщина, самая любимая, близкая и дорогая, за горе, страдания, лишения, за разлуку с которой он будет мстить врагу. И вскоре я уже пела фронтовой «Синий платочек» для своих слушателей. С тех пор песня эта навсегда осталась в моем репертуаре».
Эта песня, которую в дни войны знал каждый от мала до велика, родилась совершенно неожиданно. Она была написана весной 1942 года Никитой Богословским и Владимиром Агатовым для фильма «Два бойца», который снимал режиссер Леонид Луков.
Это был фильм о фронтовой дружбе двух солдат, роли которых исполняли Борис Андреев и Марк Бернес. «…Когда снимался эпизод в землянке, — вспоминал композитор, — Луков решил, что хорошая лирическая песня оживила бы сцену. Он пришел ко мне и так ярко обрисовал картину, внутреннее состояние героев, что я тут же сел за рояль и почти сразу, без единой остановки наиграл мелодию будущей «Темной ночи». Она вошла в фильм без изменений».
Но нужен был еще и текст. К счастью, с фронта приехал навестить жену и ребенка поэт Владимир Агатов. Случайно встретив его на вокзале, Луков тут же повез его на студию, по дороге рассказывая замысел будущей песни. Мелодия, которую на студии наиграл поэту Богословский, и душевное состояние Агатова, рвавшегося увидеть жену и сынишку, сделали свое дело: родились слова, которые до сих пор никого не оставляют равнодушным.
Фильм «Два бойца» был закончен в октябре 1943 года. Но уже до этого «Темная ночь» стала широко известной. «Дело в том, — рассказывал Н. Богословский, — что я, обуянный нетерпением, легкомысленно показал песню своему давнему другу Леониду Утесову, не предупредив, что она из неготового еще фильма, и он стал петь «Темную ночь» повсюду, а в первую очередь на фронтах, куда часто выезжал с концертами».
Кто из бывших фронтовиков не помнит ее, одну из самых известных песен Великой Отечественной. Между тем, вначале это были стихи, которые автор не собирался публиковать и уж совсем не рассчитывал, что они станут песней.
«Это были шестнадцать «домашних» строк из письма моей жене Софье Антоновне, — вспоминал поэт Алексей Сурков, — написал я его в конце ноября, а точнее, 27‑го, после тяжелого боя под Истрой. Так бы и остались они в домашнем архиве поэта, не приди в редакцию фронтовой газеты «Красноармейская правда» композитор Константин Листов, которому позарез нужно было «что-нибудь, на что можно написать песню». «Чего-нибудь» не оказалось. И тут я, на счастье, вспомнил о стихах, написанных домой, разыскал их в блокноте и, переписав начисто, отдал Листову, будучи уверенным в том, что… песня из этого абсолютно лирического стихотворения не выйдет… Но через неделю композитор вновь появился у нас в редакции и под гитару спел свою песню «В землянке».
После опубликования в «Комсомольской правде» стихов и мелодической строчки песню подхватили и запели всюду, несмотря на то, что больше она нигде не публиковалась и одно время была даже под запретом. Блюстителям солдатской нравственности показалось, что строки «до тебя мне дойти нелегко, а до смерти — четыре шага» — упаднические, разоружающие, настаивали, чтобы эту строфу убрали, но поэт отстоял ее, и песня всегда исполнялась в своем первоначальном виде.

А пока РАО сделало жест примирения в сторону ветеранов, заявив, что в День Победы оно предлагает отменить выплаты за исполнение военных песен. Общественность восприняла это как издевку — «неслыханная щедрость».
Сегодня особенно важно, что фронтовые песни приняли не только те, кто боролся за Великую Победу с винтовкой в руках, но и молодое поколение, знакомое с войной лишь по книгам, фильмам, воспоминаниям. И пусть накануне праздника Дня Победы песни Великой Отечественной войны звучат с новой силой, несмотря ни на какие препоны.

---

Ольга Владимировна Юшкова, художественный руководитель КСЦ, руководитель вокального ансамбля «Забава».
Я считаю, что военные песни вообще не стоит называть авторскими. Они писались в такое время, когда народ был очень единым и тогда было не важно, композитор ты или поэт. Песни сочинялись для поднятия боевого духа солдат и тех, кто был в тылу. Поэтому будет вполне законно с моральной точки зрения считать эти песни народными и об авторских правах здесь говорить просто смешно. Как руководитель вокального ансамбля я вообще против этого. Для многих людей военная тематика – это святое и трогать ее, тем более таким образом, не стоит.

Евгений Аркадьевич Овчинников, руководитель хора мальчиков «Песельник», преподаватель Чайковского музыкального училища.
Я вообще удивлен, что есть такой закон об авторских правах на военные песни. Конечно, если есть такой человек, которые зафиксировал документально свои права на свое творчество, то может это и правильно, но если такого человека реально нет, то и говорить нечего. Единственно возможный вариант трактовки этого закона, это если следовать ему будут богатые, успешные люди, которые увеличивают свою популярность, исполняя военные песни. Но в остальных случаях творчество людей не должно страдать, они должны оставаться в нем свободными. Я считаю, если уж песня написана, она должна исполняться, она должна звучать, тем более, если она популярна в народе.

Художественный руководитель вокального ансамбля «Хорошее настроение» Ольга Монахова.
Разговоры об этом я уже слышала от своих друзей из Удмуртии, но реализовываться там реально этот закон еще не начал. Как музыкант я очень удивлена, что он вообще появился, ведь композиторы пишут, прежде всего, для людей и мы, конечно, платим им деньги, если идем на какой-либо концерт, но отчислять налоги за исполнение военных песен в собственном творчестве очень странно. Тем более, что не каждому это по карману. Может быть, если это принципиальный момент, можно сделать налог на авторство минимальным, но в любом случае следование этому закону будет вызывать у людей, по меньшей мере, недоумение. Я вообще считаю, что любой композитор рад, когда его песни звучат в реальной жизни, это же пропаганда его творчества. Нас ведь не просят платить деньги государству или кому-то еще, когда мы проходим мимо красивого здания, хотя его тоже создавал архитектор и это его авторское произведение. В то же время весь мир играет музыку Баха и Моцарта… Такие вещи воспитывают в нас любовь к искусству и никто не просит людей платить за это деньги. Военные песни точно так же развивают в человеке чувство прекрасного, его душу и поставить это на коммерческую основу, значит этому развитию помешать.

Алина Антовновна Заболтских, руководитель самодеятельного фольклорного хора.
Получается я должна платить деньги за то, что сама же и пою? Это как-то странно. Обычно происходит как раз наоборот – за свое творчество артисты деньги не платят, а получают и, по-моему, это правильно. Нового подхода я просто не понимаю. Тем более в случае с ветеранами, которые поют песни военных лет. Это же здорово, что они их не забывают, что через них эти песни становятся знакомыми молодежи. Их петь не только можно, но и нужно.

---